Евка зевнула и стрельнула карим глазом в уголок компа. Всего-то половина второго ночи, но почему-то хочется спать. Не, нельзя спать, когда решается твоя судьба! Ведь выбор любви – это судьба? Жизнь нельзя откладывать на завтра! Ева вернулась к просмотру друзей Максима. Соскользнула на друзей друзей Максима, на друзей друзей друзей…

Новое сообщение появилось, когда Ева наконец-то нашла подходящий для «влюбления» объект. «Включи скайп, раз уж не спишь!» Аааа, мама онлайн! Ева лихорадочно вскочила. Может, просто выйти с сайта, сделать вид, что не успела прочесть, не заметила, не, не, не? А вдруг там у них что? Надо поговорить. Продолжая думать о том, что могло стрястись такого в этих мамо-папиных Чикагах, из-за чего мать среди ночи не посылает ее спать, а хочет поговорить, Ева быстро распихивала всякие лишние вещи по углам и ящикам, недосягаемым для веб-камеры. Банка от энергетика! Под диван не лезет. В стол. Юбка – новая, слишком мини, будет скандал – под подушку. Сигарет на столе нет… А то объясняй потом, что не верблюд, что сама не курит, что только для компании, чтоб никто не подумал, что не умеет, что… Так, вроде все. Терь можно, «привет, ма! Чичас вклучу». Упс, зажигалка!!! В угол!!! Все, бобер, выдыхай… Клик!

– Ну привет, полуночница! Не надумала перебираться к нам?

У мамы был жутко непричесанный вид и пятно на футболке, но, похоже, она не капельки не в праблах. Сидит себе, улыбается, грызет свой любимый арахис.

– У меня каникулы, а у нас всего полвторого ночи! Привет!

– Не полвторого, а полчетвертого!

Евка стрельнула в угол компа. Ойк! Точно – три часа, двадцать две минуты. Черт, не надо было отвечать! Сделать вид, что забыла выйти с сайта и выключить комп. Так уже пару раз прокатывало.

– Мне не спится. Но я сейчас лягу, прям щаз.

– Не спится, это бывает. Ты там не влюбилась случайно в своего барабанщика?

– Мам!!! Барабанщик – это типа я, а Кирпичев в гитарах шарит и он – герой не моего романа! Я те сто раз уже говорила. Не влюбилась.

– Ну и правильно, – сказала мама. – Приедешь в Америку, окончишь тут хай скул, поступишь в приличный универ, познакомишься с хорошим парнем… Все в жизни должно быть вовремя.

– Мам, какой хай скул, какой колледж, какой универ? Не поеду я в эту вашу гребаную Америку! Ясно? В Кирпича не влюблюсь и в Америку не поеду! Забей! Ясно?

– Цо-цо-цо. Не ругайся, плиз. Ты же у меня леди.

В комнату, где сидела мама, въехала на ярко-желтой машинке-звездолете одна из близняшек. Макса мама родила в двадцать, Еву – в тридцать три, близняшек – в сорок четыре. Сейчас ей сорок семь, но столько ни за что не дашь, ни за что. Правда это после двух пластик не дашь, но почему бы нет? Вообще Евке с предками повезло, это она всегда понимала.

– В Америку я никогда не поеду! – повторила она.

– О’кей, – кивнула мама Еве, одновременно улыбаясь близняшке. – Не хочешь, не приезжай. Но я тебя очень прошу, кликни на вот этот сайт, сейчас пришлю ссылку…

Мама склонилась над компом в поисках ссылки и почти исчезла с экрана. Ева, нервно покусывая наушник, смотрела, как по солнечно-белой гостиной нарезает звездолетные круги ее американская сестренка.

– Мамми! Луук! – заорало сестренко, победоносно вскидывая над головой руки с каким-то предметом, кажется, это был обломок звездолета.

– Ма! Тебе комфортно, что с тобой дети на инглише общаются? – нахмурилась Ева.

– Что?…Вот, кликни сюда! Мы с папой хотели бы, чтобы ты училась тут. Просто кликни, о’кей?

Сестренка деловито вылезла из звездолета и дотопала до компа. Правой рукой она по-прежнему крепко сжимала обломок, а левой схватилась за мамин рукав. Внимательно изучив экран с Евой, дитё произнесло «Пивет, а у меня баста!» и сунула в рот обломок.

– Умничка, Энни! Поздоровалась с сестричкой! – сюсюкнула мама. – Евка, это одно из лучших учебных заведений. Между прочим, тут есть целых три музыкальных группы или ансамбля. Твое хобби будет к месту.

– Мам! Твоя дочь грызет какую-то грязь, а ты опять о своем! – Еве нравились близняшки, хотя она никогда не могла их различить.

– Да, я вижу, что моя несмышленая дочь грызет грязные наушники! – парировала мама. – Но что я могу сделать, если она в Москве и не хочет прилетать в Чикаго, чтобы я могла надрать ей уши и отдать в приличную школу!

Ева выплюнула изо рта наушник и покраснела.

– Хай, айхэва баста! – настойчивее повторила сестра на английском, раз на ее русский никто конструктивно не отреагировал.

– Хай, Энн! Ай си! Вери гуд паста! – громко сказала Ева веб-камере. – Очень хорошая у тебя паста, просто замечательная! Мам, что такое «паста»?

Мама исследовала «пасту», не отнимая ее у дочери, и нахмурилась.

– Аня! Как тебе не стыдно! Это был Машин бластер! Зачем ты его сломала?

Не паста, а бласта, бластер… Ага.

Билингвенок Аня-Энн сморщила личико и приготовилась хныкать. Хнычущих сестренок Ева не любила. Одно дело представить себе, как их тискать-шебуршить-наряжать, когда они смеются и напоминают живых куколок, и совсем другое – вот эти всякие капризы. Капризы – не айс. Вот в Диснейленд с ними поехать – это да. А то стыдно сказать – так вот пропукаешь в стул до самой старости и до Диснейленда не доедешь. Итальянская Мирабиландия – это, конечно, тоже круто (там Евка была в прошлом году), но все-таки надо и в Америку ваще-то как-нить…

– Мам, я пошла спать, пока, целую, до связи, ссылки твои посмотрю завтра, пока!

– Целую! Инне привет! Пусть присматривает за тобой получше! – прокричала мама, но последней фразы Ева уже не услышала.

Парой кликов она вышла из всех программ, кинув напоследок маме сердечко, поцелуйчик и (-.-)Zzz… выключила комп и рухнула в постель. Точнее – на постель. На раздевание и залезание под одеяло сил не хватило.

Через часик, то есть уже почти утром, в комнату заглянула проснувшаяся в туалет Инна – няня еще Макса, а потом и Евы, она же домработница, дальняя-предальняя родственница и давно уже член семьи, как и Вигнатина Любуня. Инна довыключала комп, уснувший на сообщении «эта программа не отвечает, завершить сейчас?», задернула шторы, сняла с Евгении тапочки и прикрыла ее пледом.

Глава 7. Чисто за помин